Baldomero Fernandez Moreno (1886-1950)

Бальдомеро Фернандес Морено родился в Буэнос-Айресе; испанец по происхождению, в юности провел несколько лет в Испании, где изучал гуманитарные науки; в 1899 г. Фернандес Морено вернулся в Буэнос-Айрес и вскоре погрузился в литературную жизнь столицы. Не оставляя свои литературные увлечения, закончил медицинский факультет университета в Буэнос-Айресе. Автор поэтических сборников «Буквицы молитвенника» (1915), «Город» (1917), «Аргентинское поле» (1919) и др., ознаменовавших утверждение такого направления в русле латиноамериканского постмодернизма, как «сенсильизм» – от испанского «простой», «искренний». Писатель сотрудничал в газетах и журналах; после выхода в свет книг «Сонеты» (1929), «Романсы и сегидильи» и др. удостоился Национальной премии в области литературы и вскоре был избран членом аргентинской Академии наук. Фернандес Морено повествовал о жизни города Буэнос-Айреса и его обитателях («портеньо»), выражая мироощущение «портеньо», – следуя своим принципам «сенсильизма», и в конечном итоге стремясь преодолеть патетику и восторженность испаноамериканского модернизма. «Я вижу мир в лирических фрагментах, только и всего», – признавался поэт.
*****
Когда уже провел свой синий штрих по бледным стеклам карандаш рассвета, не гаснет лампа в комнате поэта, словно фиалку, ищущего стих, чтобы в тонах лазурных, голубых, сплести тебе венок и чтобы эта корона на тебя была надета в честь красоты и доблестей твоих. Летит к любимой утренний подарок, как птица, звонок и, как солнце, ярок. Тебе желаю радостного дня. В сиянии лучей и в птичьей трели ты угадаешь, нежась на постели, любовь, что плещет в сердце у меня!
*****
Пойдя за мною следом в вечерней полутьме, вы скажете, наверно: он не в своем уме. Его влечет куда-то неведомая цель, он бродит, как лунатик, с панели на панель. То час стоит на месте, а то - взбредет на ум - и пробежит, сорвавшись, пять улиц наобум. Потом квартал обходит по многу раз подряд, то всматриваясь в окна, то в звезды вперив взгляд. Устав и запыхавшись, он курит, и над ним, как облако, клубится густой табачный дым. И вечно из-под локтя, как из-под ветки гроздь, свисают три предмета - газета, книга, трость. То входит в бар, садится за столиком один и цедит черный кофе, как добрый мещанин... То нос в ларек засунет и там торчит, пока не будет грубо изгнан хозяином ларька... Он встреч не ждет, не ищет в толпе знакомых лиц, в беседы не вступает, не смотрит на девиц. И, прочертив огромный по улицам зигзаг, свой вечер завершает, направив к дому шаг.