Francisco de Rioja (1583-1659)

---

Поэт севильской школы. Близкий друг графа-герцога Оливареса, он был в годы его правления библиотекарем Филиппа IV, хронистом Кастилии и чиновником инквизиции в Испании. В 1643 г. Риоха сопровождал Оливареса в изгнание и вернулся лишь после смерти покровителя (1654) в Севилью, а затем в Мадрид. Наиболее удачные из его стихотворений написаны в форме «сильвы» или сонета. Поэтический мир Риохи озарен тонким чувством природы, многие из его стихотворений посвящены теме времен года или обращены к растениям. Исследователи отмечают в лирике Риохи определенное влияние Горация.

---

****
Пылающая роза,
Соперница пожара,
Что разожгла заря!
Ты счастлива, увидев свет, - но зря:
По воле неба жизнь твоя - мгновенье,
Недолгий взлет и скорое паденье;
Не отвратят смертельного удара
Ни острые шипы,
Ни дивный твой цветок -
Поспешен и суров всесильный рок.

Пурпурная корона,
Что нынче расцвела
Из нежного бутона,
Лишь день пройдет - в огне сгорит дотла.
Ты - плоть от плоти самого Амура,
Твой венчик золото его волос,
А листья - перья легкого крыла;
И пламенная кровь, что полнит вены
Богини, из морской рожденной пены,
Свой алый цвет похитила у роз.

На солнце жжет, и никакая сила
Смягчить не властна ярости светила.
Ах, близок час, когда
В лучах его сгорят
Дыханье нежное, роскошный твой наряд;
И лепестки, обугленные крылья,
На землю упадут, смешавшись с пылью.
Жизнь яркого цветка
Безмерно коротка:
Расцветший куст едва омоют росы
Аврора плачет вновь - о смерти розы.

*****

Я полон самым чистым из огней,
Какой способна страсть разжечь, пылая,
И безутешен: тщится зависть злая
Покончить с мукой сладостной моей.
Но хоть вражда и ярость все сильней
Любовь мою преследуют, желая,
Чтоб пламя в небо взвив, сгорел дотла я,
Душа не хочет расставаться с ней.
Твой облик - это снег и розы эти -
Зажег во мне пожар, и виновата
Лишь ты, что, скорбный и лишенный сил,
Тускнеет, умирая в час заката,
А не растет, рождаясь на рассвете,
Огонь, горящий ярче всех светил.

*****

В тюрьме моей, где в скорбной тишине
Лишь вздохи раздаются одиноко
И цепь звенит, сдавив меня жестоко,
Я мучаюсь - и мучаюсь вдвойне
Из-за того, что по своей вине
Я променял покой на чад порока,
Но жар страстей, чтобы сгореть до срока
В оковах тяжких, жгущих тело мне, -
Как бурная волна в спокойном море,
Отвергшая родные воды ради
Чужой земли, блеснувшей вдалеке,
И к берегу, взбив пенистые пряди,
Бегущая, чтобы, себе на горе,
Окончить жизнь, разбившись на песке.

*****

Уже Борея гневные порывы
Утихли и холодная зима
Сошла с глубины, где гнездится тьма
И залил нежный свет луга и нивы.
В листву оделся тополь горделивый,
Избавившись от снежного ярма,
И  обвила зеленая кайма
Гвадиамара светлые извивы.
Вы счастливы, деревья: сбросив гнет
Застывшей влаги, под лучами Феба
Искрятся ваши пышные венки.
А я грущу: хотя жестокий лед
По прежнему сжимает мне виски,
Затерян светоч мой в просторах неба.

---

Серия "Библиотека всемирной литературы", том 41, издательство "Художественная литература", Москва,1974
"Поэзия испанского барокко", серия "Библиотека зарубежного поэта", издательство "Наука", Санкт-Петербург,2006